В мае экс-депутат Госдумы РФ Илья Пономарев получил украинское гражданство. Тогда он написал у себя в Facebook, что будет "использовать новый статус с целью получения новых иностранных инвестиций для страны", что повлечет за собой рост благосостояния украинцев. И в июле стало известно, что его компания Trident Black Sea победила в конкурсе на разработку украинской части черноморского шельфа. Но теперь результаты должен утвердить Кабмин. Что даст Украине реализация этого проекта, какая структура нового правительства может быть оптимальной и как все-таки прекратить конфликт на Донбассе - об этом беседа «ОстроВа» с Ильей Пономаревым. - Вы себя уже почувствовали украинцем? - Сложный для меня вопрос. За время моего пребывания в Украине я так и не смог однозначно для себя определить, что разные люди вкладывают в свое «украинство». Потому что настолько разнообразна идентичность внутри страны: кто-то ощущает себя украинцем по этническому принципу, другие по территориальному, третьи по языковому… В этом смысле мне близок пример, который привел мой друг режиссер Виталий Манский в фильме "Родня". Он сам родом из Львова, и снимая это документальное кино, приезжал к маме и спрашивает у нее: кто у нас предки? Она говорит: и поляки, и евреи. "А язык какой у тебя родной?", - спрашивает он у нее. Она отвечает: "русский, и по-польски говорю, идиш знаю. "А по национальности кто ты?" - "Конечно, украинка!". Мне кажется, уникальность Украины в том, что каждый человек, который сюда приезжает, имеет возможность почувствовать себя частью этого пестрого, бурлящего и очень интересного сообщества. В этом смысле, конечно, я в полной мере ощущаю себя украинцем. - Указ президента Владимира Зеленского о предоставлении гражданства иностранцам, в том числе россиянам вызвал много критики в обществе. Насколько это опасно с точки зрения, что приедут новые "засланные казачки"? - Это еще вопрос, где больше "засланных казачков" - в органах государственной власти или среди тех, кто приедет. Опасаюсь, что в первом случае их больше, несмотря на то, что их вылавливают уже пять лет. Фильтрация иноземного влияния в украинской элите будет идти очень долго и болезненно. В любом случае, я считаю, что тот человеческий капитал, который получит Украина благодаря реализации этого указа стОит того, чтобы этот указ принять. - Думаете, мы увидим поток таких людей? -Как правило, это экономически, социально или политически активные люди, способные помочь Украине в ее развитии. Не думаю, что поток будет большим. Критики указа считают, что мол, чуть ли не вся Москва сразу же сюда приедет. Реально, это может коснутся 100-200 человек. Вряд ли эта цифра достигнет 1000 человек. К сожалению, самые сливки Украина уже упустила в 2014-2016 гг., когда многие уезжали, и сейчас живут в Европе и США. - В адрес новой власти звучит критика, что Украина в последнее время ослабила позиции на международной арене. В частности, речь о возврате РФ в ПАСЕ, и возможном возвращении России в G8. Украина реально сейчас на проигрышных позициях? - Во-первых, вопросы по ПАСЕ и G8 отличаются принципиально мотивацией западных партнеров. История с ПАСЕ исключительно касается финансовой плоскости для Совета Европы. С моей точки зрения, эта организация, мягко говоря, бестолковая. Она носит чисто символический смысл, но, как любая бюрократия, дорого стоит. ПАСЕ попала в зависимость от российских взносов. С украинской стороны многое было сделано, чтобы Россию туда не допускали. Однако решение о возврате РФ в ПАСЕ было принято давно, и не имеет отношения к Зеленскому и его команде. Тем более, что вообще-то это зона ответственности Рады, а не МИДа. Да, сам факт неприятный, но я не вижу серьезной причины, чтобы впадать из-за него в уныние и зрадофильство. Что касается G8, то этот разговор – прямое следствие происходящего в отношениях между Украиной и Россией. Мировое сообщество увидело окно возможностей для мира на Донбассе, поэтому "вешает" Путину разнообразные "морковки": мол, договоришься с Зеленским, то мы тоже что-то сделаем. Для Кремля в подобных договоренностях главная мотивация как раз в снятии хоть части санкций и в общем потеплении с Западом. Поэтому оттуда ему посылают сигнал, что все возможно, но надо быть посговорчивее с украинским президентом. - То есть, возможно последующее ослабление санкций для РФ? - Частичное снятие санкций зависит от хода возможной сделки по Донбассу. Это единственная переговорная позиция, предлагаемая Путину. Для России Донбасс обходится около 3 млрд в год – это не катастрофическая сумма. Поэтому держать «замороженный» статус Россия может долго, но все-таки до сих пор и Приднестровье, и Осетия, и Карабах вместе взятые обходились в несколько сот миллионов, а тут сумма на порядок выше. Плюс ущерб от конфликта с Западом… - На какие уступки Путин может пойти по Донбассу? - Уйти с Донбасса, то есть сдать сепаратистов. Аннексировать эту территорию он никогда и не собирался. Что он захочет взамен? Максимальное снятие санкций. Ведь далеко не все санкции связаны с Донбассом. Сейчас бОльшая их часть касается отравления Скрипалей и вмешательства в американские выборы, поэтому он может получить только частичное снятие санкций, а не полное. Но для заключения сделки ему важно сохранить лицо, иметь возможность с пропагандистской точки зрения сказать внутри России, что мы победили. Это можно сделать, например, через решение вопроса о языке для этих территорий. А самая дискутабельная позиция – позиция, связанная с особым статусом Донбасса. Совершенно очевидно, что Украина не пойдет на особый статус в форме федерализации, о чем господин Зеленский четко и неоднократно говорил. Но не обязательно под "особым статусом" предусматривать федерализацию. К примеру, это может быть присутствие миротворческих сил на этой территории и внешнее управление на протяжении какого-то времени до восстановления всей инфраструктуры. Это тоже особый порядок управления, который не противоречит ни одной букве минских соглашений. Поэтому я считаю, что пространство для компромисса там вполне есть. И мировое сообщество не хочет этот момент упустить. Оно так же, как и граждане Украины, хочет выполнения главного обещания Зеленского – о мире. - То есть Вы не допускаете в ближайшее время активизации боевых действий? - Я могу допускать все что угодно, потому что Путин склонен к повышению ставок, нагнетанию ситуации. Он считает, что переговоры нужно вести с силовых позиций и может идти на обострение. Но прямых предпосылок для этого все-таки нет. Мы видим, что переговоры начались – совершается первый шаг в виде освобождения части военнопленных с обеих сторон. - Вопрос освобождения заложников тоже связан с G8? - Это часть большой торговли о мире на Донбассе. В этом смысле они взаимосвязаны. - До выборов в информпространстве много говорили о возможном их освобождении. Венедиктов, когда приезжал в Киев в одном из интервью сказал, что Путин не намерен освобождать украинских моряков до выборов. - Венедиктов говорил, что этот факт стоит воспринимать как подарок Зеленскому, иначе бы освобождение сыграло на руку Медведчуку перед днем голосования. Если Венедиктов так говорит, то скорее всего, это именно так и воспринимают в Кремле, хотя логика довольно извращенная. - То есть Медведчук потерял свои позиции перед Путиным из-за выборов? - Безусловно потерял. Потому что не смог реализовать те вещи, которые обещал Путину – что он будет участвовать в новой системе власти, получит посты в новой Раде и правительстве. Этого не случилось. Но эту потерю позиций не стоит преувеличивать. Путин - человек, который с людьми не расстается и никогда их не снимает с должности лишь за профессиональные провинности. Он всегда налагает санкции только за нелояльность. А если человек просто чего-то не смог сделать – это, скорее, учитывается при назначении на следующую должность, но редко ведет к быстрому наказанию. Поэтому думаю, что в целом ниша Медведчука останется прежней. Но при этом в условиях провалов и по линии Суркова, и Медведчука, и силовиков у Путина появились дополнительные люди, которые начали заниматься украинским вопросом. В частности, Дмитрий Козак, которого Путин считает одним из сильных переговорщиков. Козака ранее он использовал в переговорах по Приднестровью. Тем не менее, Сурков остается ответственным за политическую сторону вопроса, а Козаку поручено курировать экономический аспект проблемы, для реинтеграции он будет едва ли не более важным, чем военный или политический. - Означает ли это, что задача Козака - сделать конфликт "замороженным"? - Ни в коем случае. В Приднестровье как раз им была предложена схема выхода из замороженного статуса, но в результате вмешательства внешних сил молдавская сторона отказалась в последний момент. Так что присутствие Козака в переговорной картине – как раз позитивный признак. - Недавно спецпредставитель США по Украине Курт Волкер заявил о готовности США присоединиться к "нормандскому формату". Насколько такая площадка будет эффективной? - Я считаю, это целесообразный и давно уже перезревший шаг. Большая ошибка Обамы была в том, что он устранил Америку из формального процесса переговоров. Это было его осознанное решение, мол, это европейский конфликт и пусть европейцы его решают. Сейчас Меркель все более становится хромой уткой после неудачных для нее выборов, сложностей с коалицией и личных проблем со здоровьем. На этом фоне Макрон, движимый своими амбициями, стремится показать яркие результаты как для французских граждан, так и надеясь на рост своего статуса в Европе после ухода в отставку канцлера Меркель. Поэтому, Макрон наименее заинтересован в расширении нормандского формата. Главные же заинтересованные стороны – Россия и Украина. РФ изначально считала, что решать вопросы по Украине надо с США. Путин искренне полагает, что Украина – американская марионетка, и говорить надо с «хозяевами». Украина, в свою очередь, рассчитывает на поддержку американской стороны, которая более последовательна, чем подверженные экономическому давлению со стороны РФ европейцы. Думаю, в новом формате процесс будет более эффективным. - А визит премьер-министра Израиля Нетаньяху в Киев как оцениваете? - Визит Нетаньяху не случаен. Его решили привлечь как посредника между Украиной и Россией. - Кто именно? - Сложно сказать, кто больше заинтересован в этом. Если объективно рассуждать, то господин Зеленский не так далек от еврейского лобби. И оно также остается сильным в окружении Трампа и, безусловно, Путина. Последний в Российской Федерации вообще главный патрон, покровитель и организатор финансирования еврейского community. Для всех сторон конфликта Нетаньяху – логичный выбор. Скорее, инициатива исходила из России, поскольку израильский премьер постоянно туда ездит, ему есть о чем поговорить с Путиным - от конфликта в Сирии до израильско-российских бизнес интересов. Но что интересно – сам Нетаньяху зависим и от Украины тоже, ведь голоса переселенцев отсюда в его нынешней политической ситуации ему совсем не лишние. - Российский политолог Алексей Чеснаков недавно заявил, что в российском политикуме есть две группы влияния, одна из которых хочет "сдать Донбасс", потому что им надоела украинская тема. Насколько этим словам можно верить? - Думаю, что в Кремле больше, чем две группы влияния. Но Чеснаков, будучи рупором Суркова, не хочет дополнительно противопоставлять тех людей, которые занимаются украинским вопросом. Он правильно говорит о том, что с одной стороны (в российской политической терминологии «системные либералы») почти все правительство, включая Медведева, Кудрина, Набиуллину и других, которые спят и видят, чтобы РФ забыла про Украину, потому что это им мешает заниматься насущными проблемами экономики и тормозит рост. С другой стороны, есть президентская сторона, довольно сложно устроенная. К ней относятся Сурков, Патрушев, Козак, но они разделяются между собой по сферам влияния и ориентированным на них группам поддержки. - При Зеленском возможны подвижки по крымскому вопросу? - Это не вопрос к Зеленскому, а вопрос к Путину. Подвижки по крымскому вопросу будут тогда, когда Путин перестанет руководить Российской Федерацией. Если это случится при Зеленском, то изменения будут при нем. Если нет – то при следующем президенте Украины. - Согласно данным одного из российских опросов весной этого года, 19% жителей РФ считают, что аннексия украинского полуострова нанесла России больше вреда, чем ожидалось. Однако 65% россиян видят в аннексии больше пользы. Как аннексию Крыма ощущают сейчас рядовые россияне? - Пять лет назад 80% россиян считало, что захват Крыма – это хорошо, а сейчас уже менее 65%. Пройдет еще 5 лет, и цифра упадет ниже 50%. И это важная предпосылка для возврата Крыма. Ничего ведь хорошего с точки зрения уровня жизни в РФ не произошло. Конечно, мотивация россиян не всегда рациональна, поскольку простой человек не всегда может прочертить прямую линию между причинами и следствиями в этом вопросе. Однако факт налицо, и его уже понимают все: Крым дорого обошелся россиянам, и эта цена вопроса будет только возрастать. Есть расчеты, связанные с совокупным эффектом от санкций – отраженные в росте цен и девальвации рубля, есть сокращение государственных расходов из-за необходимости совершать инвестиции в Крым. Так, каждый россиянин ежегодно теряет (по самым скромным расчетам) более 1000 долларов от последствий аннексии полуострова. Но доказать это людям невозможно, потому что их оценка носит эмоциональный характер – «Крым наш по справедливости». Большинство россиян считает, что произошедшее было справедливым, а прошедший там «референдум» – честным. Было время, и я так считал, пока не разобрался в произошедшем. - Как Вы оцениваете первые 100 дней президентства Зеленского? - Как сказал бы Дэн Сяопин, слишком мало времени прошло, чтобы оценивать. Правительство пока не сформировано, нет достаточного количества конкретных действий. Сейчас мы имеем много эмоциональных заявлений и поступков. Но мне лично нравится, когда президент разгоняет жуликов на местах; когда режет правду-матку; когда четко показывает, что хочет сломать коррупционную систему олигархического капитализма. В его команде как минимум не преобладают люди, которые хотели бы что-то украсть, а преобладают идеалисты, которые хотят что-то сделать для страны. - Вы в этом настолько уверены? - Абсолютно. Он сам такой и команда соответствующая. И такие люди будут доминировать и задавать тон, начиная с премьер-министра. Мне кажется, моя точка зрения совпадает с большинством украинцев, проголосовавших на выборах за лиц, поддержанных Зеленским. Кстати, в этом смысле я уж точно себя ощущаю полноценным украинцем. - Сейчас в обществе много говорят о рисках узурпации власти в Украине, сравнивая "Слугу народа" с "Единой Россией" в Госдуме РФ? - Роль "Слуги народа" в новой Верховной Раде внешне будет похожа на роль "Единой России" в Госдуме, но "единороссы" - это партия силовой бюрократии и крупного бизнеса. А партия "Слуги народа" имеет другой генезис. Да, сейчас сложилась монополия на власть в Украине. Можно даже сказать, что сейчас у Зеленского больше власти в Украине, чем у Путина в России, но это не означает, что решения им будут приниматься ради того, чтобы заработать денег или узурпировать власть, как это делает российский президент. Само слово «узурпация» несет на себе четкий оттенок незаконности действий – захват власти вопреки воли граждан и политическому строю страны. Путин является узурпатором, потому что он неоднократно нарушил Конституцию РФ и фальсифицировал выборы, для того чтобы управлять страной. И он остается у власти намного дольше, чем предусмотрено Конституцией. Напротив, Зеленский, насколько я могу судить, собирается быть один срок, а не два срока, как разрешено Конституцией Украины. Конечно, есть риск – абсолютная власть развращает абсолютно, но пока он же не проявляет намерений уничтожить демократические институты в Украине, надеюсь, не будет этого делать и впредь. - Как Вы оцениваете вероятность личной встречи Зеленского и Путина в ближайшее время и ее продуктивность? - Думаю, она состоится в недалеком будущем. Но не завтра. Первоначально нужно, чтобы команды согласовали позиции и очертили рамки возможных компромиссов с обеих сторон, обозначили «красные линии», за которые обе страны не могут перейти. По моей информации, над этим уже идет активная работа. Если она будет успешной, нас ждет прорыв в деле прекращения войны на Донбассе. - После парламентских выборов Вы опубликовали пост в facebook, где представили свое видение структуры украинского правительства. Ваши предложения были услышаны в команде Зеленского? - Я обсуждал с некоторыми кандидатами в премьер-министры и членами команды Зеленского эту структуру. Часть предложений была воспринята позитивно, а некоторые нет. - Вы считаете, что нужно упразднить Минюст, а также объединить Минобразования с Минкультуры. Почему? - Речь идет про мое предложение создать Міністерство народної освіти і культури, то есть народного просвещения и культуры, которое будет заниматься всесторонним развитием человеческого потенциала нации. Как показывает практика многих стран, соединять функции среднего и высшего образования в одном министерстве неэффективно. В среднем образовании много рутины, кроме того, высшее образование – это контролер качества работы школ, и когда они в одном ведомстве, университеты часто прикрывают пробелы в работе нижних ступеней. Наконец, задача высшего образования – это научное и инновационное развитие страны, поэтому за это должно бы отвечать отдельное Министерство науки и инноваций, результаты деятельности которого измерялись бы в цитируемости украинских ученых и количестве частных инвестиций в инновационные проекты в Украине. Поэтому я предложил разделить просвещение и науку, но не думаю, что это так произойдет. Зато, насколько мне известно, в новом правительстве хотят создать серьезное министерство человеческого капитала или социального развития, не знаю, как его в итоге назовут. Но в нем будут сосредоточены все вещи, связанные с развитием украинского народа и заботе о раскрытии потенциала каждой личности, что сейчас распределено по разным ведомствам. Я считаю, это будет сильное министерство, базовое и для культуры, и для спорта, и для национального развития. Что касается гуманитарной сферы, то мне кажется, тут важно не потерять работу отдельных агентств, работавших под управлением Евгения Нищука и Юрия Стеця. Думаю, трудно не заметить прогресс и в сфере национальных медиа, и национального кино, и других видов национального искусства, произошедший в стране после Революции Достоинства. - Очень интересно насчет прогресса в сфере медиа. Особенно учитывая их предвзятость в период выборов, и почти монополию Медведчука в информационном телевидении. В чем Вы увидели прогресс? - Безусловно, ситуация не идеальна. И захват группой Медведчука ряда информационных каналов, хоть и бессмысленен с точки зрения их собственных целей, думаю, требует простого законодательного ограничения - одна группа аффилированных лиц может контролировать только один телеканал. Однако, как бы то ни было, в Украине нет цензуры, есть разные точки зрения, причём их разнообразие за последние годы выросло, а не сократилось. - По результатам опроса, проведенного Фондом "Демократические инициативы" имени Илька Кучерива, Центром политико-правовых реформ и КМИС, количество украинцев, которые верят, что в стране уже в ближайшее время все будет хорошо, заметно возросло. Как думаете, насколько новая власть способна оправдать эти ожидания, и кто может вставлять палки в колеса? - Оправдать она точно способна. Сделает это или нет – не знаю. Мешать ей будут все: «ватники» и «вышиватники», весь олигархат и коррупционеры всех мастей. Все старые элиты будет мешать новой власти. Но хватит ли воли у пришедшей команды переломить всех врагов - посмотрим. Пока вижу, что она очень старается, но иногда и пугается возникающих проблем и отыгрывает назад уже принятые и не самые плохие решения. - Ваша компания Trident Black Sea победила в конкурсе украинского правительства по разработке украинской части черноморского шельфа, известной как "участок Дельфин". В чем преимущества Вашей компании для украинцев? - Во-первых, это самый большой объем инвестиций для Украины с момента Майдана – миллиард долларов. Это сопоставимо с объемом государственных заимствований, но при этом эти деньги даются не в долг, а для создания нового производства, соответственно появится не новая нагрузка на государственный бюджет, а наоборот – еще один источник налогов, т.е. денег для всех украинцев. В результате реализации этого проекта новое дыхание получит Одесский регион. Запланировано создание около двух тысяч рабочих мест; реализация ряда социальных программ – чистой воды, транспортной связи Одессы с другими городами Черного моря; создание в городе технопарка для развития инноваций и прекращения утечки мозгов. Но главное, конечно – это собственно добыча газа, то есть, вопрос энергетической независимости страны. Если удастся все реализовать, как мы запланировали, то на Дельфине будет примерно 10% от всей добычи Украиной природного газа, соответственно на 10% снизится газовая зависимость от России, а отсюда возможно снижение цены на газ для внутреннего потребителя. - Премьер-министр Владимир Гройсман в facebook заявил о необходимости повторного конкурса, мол, когда Кабмин объявил конкурс, то надеялся на "участие в нем мировых лидеров уровня Shell или Exxon". Почему этих компаний не было на конкурсе и есть ли вероятность, что они придут в случае повторного его проведения? - Думаю, что эти компании не собираются участвовать в этом конкурсе. Например, Exxon уже участвовал в конкурсе на эту территорию, проводимом еще при правительстве Януковича. Тогда эта компания выиграла, но отказалась заключать контракт с Украиной. Сейчас Exxon намерена уйти из соседней и мирной Румынии, и зачем ей приходит в страну, где идет война?! К тому же у Exxon очень большие интересы в РФ – на Сахалине, в Арктике, и в целом они хотят уменьшать свое европейское присутствие. Касательно Shell, то они являются акционером "Северного потока 2". Если они будут пытаться заходить в Украину, то Россия поставит перед ними вопрос выбора. Другие компании – то же самое. Chevron свернула деятельность в Европе. BP – акционер Роснефти. Marathon – участник Сахалина. И так далее. Почему кто-то думает, что эти компании откажутся от жирных журавлей в руках в пользу призрачной синицы в бескрайнем украинском небе? Если правительство настаивает на повторном конкурсе, то давайте сядем и сделаем звонки пяти крупным мировым мейджорам, их руководителям по Европе, и скажем, что мы готовы провести новый конкурс, если вы будете участвовать. Я их ответ знаю наперед, но если у кого-то есть сомнения, то они отпадут. - Почему Гройсман тогда заявил о повторном конкурсе? - На него давят "темные силы прошлого", которые хотели фактически увести этот участок. Они сами-то прекрасно знают, что при повторном конкурсе крупные компании не придут, но и Trident уже не сможет участвовать ввиду ограниченных сроков, и тогда они смогут забрать участок – сделать то, что мы им не дали сделать сейчас. - Когда ожидается финальное решение от Кабмина? - По закону у правительства есть срок до середины сентября. На принятие решения предыдущим правительством я особо не рассчитывал. У них был шанс утвердить результаты конкурса и войти в историю Украины как Кабмин, который совершил инвестиционный прорыв и привлек в страну миллиард долларов частных средств. В конечном итоге, репутация у украинских чиновников никогда не считалась большой ценностью. Надеюсь, что у нового правительства все будет по-другому. Если новый Кабмин утверждает результаты конкурса, как это положено по действующему законодательству, то мы переходим к следующему этапу – обсуждению собственно соглашения на основе предложений, указанных в конкурсе. Если же результаты конкурса не будут утверждены, тогда с высокой долей вероятности начнется судебное разбирательство. В конечном итоге, у меня есть ответственность перед акционерами компании по израсходованным деньгам, и молча согласиться с необоснованной отменой конкурса мы тоже не сможем. - Насколько вообще инвесторы готовы сейчас вкладывать в Украину? - Очереди из конкретных инвесторов я пока не вижу. Прямые инвестиции в Украину остаются по-прежнему очень рисковыми – люди не понимают страну. Тем более, сейчас смена власти. Инвесторы хотят сначала посмотреть, кто же пришел, а потом еще понаблюдать несколько лет, как новая команда будет действовать. Обычно инвестиционный рост начинается на втором сроке, когда граждане страны подтверждают своим голосованием неизменность экономической политики. Только тогда серьезные игроки решают, стоит ли вкладывать деньги. Наиболее вероятные инвесторы сейчас – двух типов. Во-первых, это те компании, которые здесь уже представлены, и либо уже вкладывали, либо ведут активную торговлю. Они уже немного знают страну и меньше ее боятся. Во-вторых, это профессиональные инвестиционные фонды, которых привлекают низкие цены и высокий потенциал роста, вытекающий из нестабильной ситуации. В 1990-е годы в России именно такие компании создали весь рынок, и потом за ними уже пришли крупные иностранные деньги. Но для них тоже надо создать соответствующие юридические инвестиционные механизмы, и именно этим я и занимаюсь со своими партнерами. Люди в нас проинвестировали, как в американскую компанию на американской фондовой бирже, соответственно, под защитой правительства и законодательства США. То есть, они на себя украинские риски не взяли. Мы для них стали проводником в мутных водах местного бизнеса, который рискует, понимая, что делает. Таких компаний, как наша, должно стать больше. - Зеленский заявил о проведении бизнес-форума в Мариуполе этой осенью. Насколько это мероприятие имеет серьезный базис и будет ли эффективно? - Команда Зеленского очень серьезно настроена. С другой стороны, трудно представить, кто из нормальных инвесторов может прийти в зону боевых действий. Но вода камень точит. Сейчас задача стоит – как можно больше людей привезти в город, показать, что не так страшен чёрт, как его малюют, то есть, чтобы они увидели новую построенную дорогу Мариуполь-Запорожье, через которую можно приехать из хорошего аэропорта, работающий порт, потенциал существующих на подконтрольной территории заводов, возможности природных ресурсов, доступность кадров. - Вы неоднократно говорили, что не собираетесь идти в украинскую политику, до сих пор такая позиция? - Да, позиция осталась неизменной. Украинская политика должна быть для украинцев, долго живущих в стране. А помочь профессиональными навыками и опытом я всегда готов в любом качестве. - А что вас удивляет или восхищает в украинцах? - Мне нравится украинское отношение к семье. Ценность семьи в Украине намного выше, чем в России. Иногда даже с перехлестом, что и является причиной многих коррупционных историй, когда люди все "несут" в семью, не понимая, что надо и о Родине подумать. Тем не менее, эта украинская душевность создает неповторимую ауру украинских городов и сел, и непередаваемое чувство комфорта. Мне тут очень хорошо, и я сделаю все, чтобы пришел мир и Украина стала успешной и процветающей. Беседовала Ирина Голиздра, «ОстроВ»
